Название: "Монокль"
Автор: Raven Gray
Дата: 31.05.2010
Жанр: NP, angst
Рейтинг: G
Персонажи: Уолтер.
«- Memento mori.
- Ну уж фигу!» -
диалог Смерти с Шинигами.«- Memento mori.
- Ну уж фигу!» -
диалог Смерти с Шинигами.
«Старость не радость,» - говорят на разных языках преодолевшие пятый десяток, и с утра пораньше думают о своих болячках и проблемах со здоровьем, которые, конечно же, неизменно напомнят о том, что… - «Жизнь была длинной, а помирать не хочется.»
Увы, бодрый английский джентльмен, вскакивающий спозаранку с постели, отнюдь не из этого рода людей, хотя по морщинам можно судить, что ему за шестьдесят.
Первый луч солнца падает на монокль, и тот вспыхивает яркой искрой, слепя охотника, который инстинктивно дергается, а через несколько секунд уже подсмеивается сам над собой.
- Ваш чай, миледи.
- Да. – Хеллсинг задумчиво выпускает изо рта облачко сигарного дыма. – Можешь быть свободен, Уолтер…
Охотника всегда чуть раздражало то, что Хозяйка так пытается соответствовать амплуа «настоящей Хеллсинг», что, на его взгляд, можно было бы изобразить гораздо изящнее, и уж точно без этого «омужествления» своей фигуры засчет грубого пиджака, запаха сигар, пропитавшего ее кабинет, и отсутствия даже намека на компромисс с женской сущностью начальницы. Впрочем, последняя деталь Дольнеза скорее веселила, чем раздражала. Потому что она оставалась девчонкой, закрывшейся ото всех и вооружившейся пафосом и холодностью, нисколько не скрывавшими ее недостатков. Во всяком случае, для него.
Да, добавил Уолтер про себя, он был выше даже сейчас, кланяющийся и удаляющийся в коридор, дабы не мешать главе организации самим своим присутствием. Потому что, хотя его оболочка смертна, он не умрет. Он Охотник, слуга Смерти.
А хочется иногда вернуть молодость именно этой оболочке, снова почувствовать себя марионеточником вместо легкого, но навязчивого ощущения «рыхлых суставов».
Артур и не подозревал, кого брал к себе на работу, и не подозревал так же, как точно определил боевой статус нового сотрудника. Ангел, обрывающий нити жизни неживых Нитями Смерти, предназначенными для людей. Разве не забавно? Забавно, что вы, до дрожи, до заикания весело. Нет? Ну да, людям зачастую не смешно. Особенно когда они попадаются под удар, и словно неохотно распадаются на куски.
Он, сероглазый охотник, не помнит, каким он был раньше, каким было его лицо, кому он служил. Но он помнит, что привык к виду крови… и немного устал. Наверное, затем он и смертен телом – чтобы не стать чудовищем наподобие Алукарда, неспособным чувствовать. И затем он выше бессмертия души – чтобы не быть до конца человеком.
Сейчас, когда Ангел Смерти заходит на тренировочную площадку наемников, заложив руки за спину и мысленно представляя себе, как легко и как быстро он мог бы справиться с этими манекенами раньше, даже не задумываясь о том, что движет нитями – его воля, или все же воля той, что дала их ему в личное распоряжение?
- Здесь затвор клинит. – короткий взгляд на мишень. – И слегка сбит прицел.
Пип Бернадотте оборачивается на спокойный комментарий и сталкивается с вежливой улыбкой дворецкого. Он – третий после Алукарда и Виктории, кто способен разглядеть в этой улыбке легкий оттенок пренебрежения. Только Алукард думает, что это какой-то жеребячий задор, Виктория думает, что это справедливо. А Пип –вскидывается.
- Можно подумать, мсье Дольнез, что вы стреляете лучше.
Вот он, жеребячий задор, Алукард, смотри и анализируй на здоровье. Хотя ты, наверняка, притаился где-нибудь и именно этим и занимаешься.
- Мне не обязательно стрелять, чтобы видеть противника поверженным. – чуть надменно усмехается Уолтер, и монокль снова бросает отраженную искру, на этот раз от лампы.
- А вы не изволите, как бы это, продемонстрировать свое мастерство? – чуть рисуясь, спрашивает Пип, и товарищи за его плечом поддерживают его – кто откровенной ухмылкой, кто приглашающим жестом в адрес дворецкого.
- Минуточку. – улыбается Дольнез и поправляет перчатки, заодно разминая похрустывающие суставы.
И отправляет Нити в полет. Вначале она одна, обвивает в три петли тела манекенов – голова, середина туловища, голова – затем две, и вторая Нить делает дополнительный виток. А Шинигами стоит, улыбаясь, оперев локоть одной руки на согнутую другую и как бы пожимая плечами. Наконец раздается нетерпеливое:
- Ну? – и наступает момент истины.
«Черт возьми, сквозь годы приятно смотреть на их лица…»
Нити Смерти мимолетно сверкают в наполненном искусственным светом ламп воздухе, а затем манекены разваливаются в куски, стоит сжать кулак и потянуть.
- Хм. – отзывается Дольнез негромко, как бы только сейчас замечая сигару в зубах главы Диких Гусей. – Бернадотте, у нас в тире не курят. Не принято, уж простите.
Дольнез щелкает пальцами, незаметным движением перехватывая вторую Нить. Он – фокусник, который преподает урок этим удивленным и непокорным смертным. Он… а впрочем, неважно. Просто Нить красиво обрезает сигарету у основания, Уолтер, чуть согнувшись, ловит ее и, не прекращая движения, отправляет в урну, параллельно чуть встряхивая головой – ему померещилось легкое позвякивание, хотя на пол ничего не падало.
- А теперь, - как ни в чем ни бывало, продолжает Ангел. – я попрошу вас больше не ставить под сомнение мой профессионализм. – он делает многозначительную паузу, во время которой Бернадотте пытается что-то выдавить в протест, но замолкает под внимательным взглядом. – И ценить мою конспирацию. – Уолтер кивает. – Извините, что помешал, господа. – и идет на выход, отмечая, что что-то с левым глазом опять не слава богу – как дымка какая, и свет кажется слишком ярким...
Могучий Шинигами останавливается и вновь поворачивается к мгновенно начинающим нервничать наемникам. Подходит, заглядывает на стойки, даже на поля шляпы Бернадотте глянул, как будто там мог обнаружить искомое. Усмехается краем рта и интересуется:
- Никто мой монокль не видел? – обводя внимательным взглядом наемников.
И глазное стеклышко предательски подмигивает ему, отражая лампочку, из руки Пипа, явно колеблющегося в эту секунду, спрятать ли его в ладони или отдать находку. Мгновением позже монокль вылетает из полусжатого кулака француза и приземляется в ладонь английского Ангела Смерти. Тот спокойно опускает эту деталь своего костюма в нагрудный карман, скидывая внутрь тонкую цепочку, свесившуюся частично через край ткани, и улыбается:
- Спасибо. Могу я рассчитывать на то, что вы не допустите подобных шуток в дальнейшем?
- Никак… то есть да, сэр. – несколько ошарашенный Бернадотте берет себя в руки и даже отступает на полшага назад…
Уолтер смотрит в окно, на желтеющие листья, и думает – а почему бы не сыграть в молодость? Ведь никто здесь так и не разгадал его – даже Алукард. Или Носферату просто боялся признаться себе в этой догадке. Он ложится на кровать, чувствуя, как отзывается на это каждый позвонок, и чуть скашивает взгляд на стену.
- Шрёдингер, ты возьмешь меня к себе в игру… - он думает. Недолго. – Десяткой пик?
Автор: Raven Gray
Дата: 31.05.2010
Жанр: NP, angst
Рейтинг: G
Персонажи: Уолтер.
«- Memento mori.
- Ну уж фигу!» -
диалог Смерти с Шинигами.«- Memento mori.
- Ну уж фигу!» -
диалог Смерти с Шинигами.
«Старость не радость,» - говорят на разных языках преодолевшие пятый десяток, и с утра пораньше думают о своих болячках и проблемах со здоровьем, которые, конечно же, неизменно напомнят о том, что… - «Жизнь была длинной, а помирать не хочется.»
Увы, бодрый английский джентльмен, вскакивающий спозаранку с постели, отнюдь не из этого рода людей, хотя по морщинам можно судить, что ему за шестьдесят.
Первый луч солнца падает на монокль, и тот вспыхивает яркой искрой, слепя охотника, который инстинктивно дергается, а через несколько секунд уже подсмеивается сам над собой.
- Ваш чай, миледи.
- Да. – Хеллсинг задумчиво выпускает изо рта облачко сигарного дыма. – Можешь быть свободен, Уолтер…
Охотника всегда чуть раздражало то, что Хозяйка так пытается соответствовать амплуа «настоящей Хеллсинг», что, на его взгляд, можно было бы изобразить гораздо изящнее, и уж точно без этого «омужествления» своей фигуры засчет грубого пиджака, запаха сигар, пропитавшего ее кабинет, и отсутствия даже намека на компромисс с женской сущностью начальницы. Впрочем, последняя деталь Дольнеза скорее веселила, чем раздражала. Потому что она оставалась девчонкой, закрывшейся ото всех и вооружившейся пафосом и холодностью, нисколько не скрывавшими ее недостатков. Во всяком случае, для него.
Да, добавил Уолтер про себя, он был выше даже сейчас, кланяющийся и удаляющийся в коридор, дабы не мешать главе организации самим своим присутствием. Потому что, хотя его оболочка смертна, он не умрет. Он Охотник, слуга Смерти.
А хочется иногда вернуть молодость именно этой оболочке, снова почувствовать себя марионеточником вместо легкого, но навязчивого ощущения «рыхлых суставов».
Артур и не подозревал, кого брал к себе на работу, и не подозревал так же, как точно определил боевой статус нового сотрудника. Ангел, обрывающий нити жизни неживых Нитями Смерти, предназначенными для людей. Разве не забавно? Забавно, что вы, до дрожи, до заикания весело. Нет? Ну да, людям зачастую не смешно. Особенно когда они попадаются под удар, и словно неохотно распадаются на куски.
Он, сероглазый охотник, не помнит, каким он был раньше, каким было его лицо, кому он служил. Но он помнит, что привык к виду крови… и немного устал. Наверное, затем он и смертен телом – чтобы не стать чудовищем наподобие Алукарда, неспособным чувствовать. И затем он выше бессмертия души – чтобы не быть до конца человеком.
Сейчас, когда Ангел Смерти заходит на тренировочную площадку наемников, заложив руки за спину и мысленно представляя себе, как легко и как быстро он мог бы справиться с этими манекенами раньше, даже не задумываясь о том, что движет нитями – его воля, или все же воля той, что дала их ему в личное распоряжение?
- Здесь затвор клинит. – короткий взгляд на мишень. – И слегка сбит прицел.
Пип Бернадотте оборачивается на спокойный комментарий и сталкивается с вежливой улыбкой дворецкого. Он – третий после Алукарда и Виктории, кто способен разглядеть в этой улыбке легкий оттенок пренебрежения. Только Алукард думает, что это какой-то жеребячий задор, Виктория думает, что это справедливо. А Пип –вскидывается.
- Можно подумать, мсье Дольнез, что вы стреляете лучше.
Вот он, жеребячий задор, Алукард, смотри и анализируй на здоровье. Хотя ты, наверняка, притаился где-нибудь и именно этим и занимаешься.
- Мне не обязательно стрелять, чтобы видеть противника поверженным. – чуть надменно усмехается Уолтер, и монокль снова бросает отраженную искру, на этот раз от лампы.
- А вы не изволите, как бы это, продемонстрировать свое мастерство? – чуть рисуясь, спрашивает Пип, и товарищи за его плечом поддерживают его – кто откровенной ухмылкой, кто приглашающим жестом в адрес дворецкого.
- Минуточку. – улыбается Дольнез и поправляет перчатки, заодно разминая похрустывающие суставы.
И отправляет Нити в полет. Вначале она одна, обвивает в три петли тела манекенов – голова, середина туловища, голова – затем две, и вторая Нить делает дополнительный виток. А Шинигами стоит, улыбаясь, оперев локоть одной руки на согнутую другую и как бы пожимая плечами. Наконец раздается нетерпеливое:
- Ну? – и наступает момент истины.
«Черт возьми, сквозь годы приятно смотреть на их лица…»
Нити Смерти мимолетно сверкают в наполненном искусственным светом ламп воздухе, а затем манекены разваливаются в куски, стоит сжать кулак и потянуть.
- Хм. – отзывается Дольнез негромко, как бы только сейчас замечая сигару в зубах главы Диких Гусей. – Бернадотте, у нас в тире не курят. Не принято, уж простите.
Дольнез щелкает пальцами, незаметным движением перехватывая вторую Нить. Он – фокусник, который преподает урок этим удивленным и непокорным смертным. Он… а впрочем, неважно. Просто Нить красиво обрезает сигарету у основания, Уолтер, чуть согнувшись, ловит ее и, не прекращая движения, отправляет в урну, параллельно чуть встряхивая головой – ему померещилось легкое позвякивание, хотя на пол ничего не падало.
- А теперь, - как ни в чем ни бывало, продолжает Ангел. – я попрошу вас больше не ставить под сомнение мой профессионализм. – он делает многозначительную паузу, во время которой Бернадотте пытается что-то выдавить в протест, но замолкает под внимательным взглядом. – И ценить мою конспирацию. – Уолтер кивает. – Извините, что помешал, господа. – и идет на выход, отмечая, что что-то с левым глазом опять не слава богу – как дымка какая, и свет кажется слишком ярким...
Могучий Шинигами останавливается и вновь поворачивается к мгновенно начинающим нервничать наемникам. Подходит, заглядывает на стойки, даже на поля шляпы Бернадотте глянул, как будто там мог обнаружить искомое. Усмехается краем рта и интересуется:
- Никто мой монокль не видел? – обводя внимательным взглядом наемников.
И глазное стеклышко предательски подмигивает ему, отражая лампочку, из руки Пипа, явно колеблющегося в эту секунду, спрятать ли его в ладони или отдать находку. Мгновением позже монокль вылетает из полусжатого кулака француза и приземляется в ладонь английского Ангела Смерти. Тот спокойно опускает эту деталь своего костюма в нагрудный карман, скидывая внутрь тонкую цепочку, свесившуюся частично через край ткани, и улыбается:
- Спасибо. Могу я рассчитывать на то, что вы не допустите подобных шуток в дальнейшем?
- Никак… то есть да, сэр. – несколько ошарашенный Бернадотте берет себя в руки и даже отступает на полшага назад…
Уолтер смотрит в окно, на желтеющие листья, и думает – а почему бы не сыграть в молодость? Ведь никто здесь так и не разгадал его – даже Алукард. Или Носферату просто боялся признаться себе в этой догадке. Он ложится на кровать, чувствуя, как отзывается на это каждый позвонок, и чуть скашивает взгляд на стену.
- Шрёдингер, ты возьмешь меня к себе в игру… - он думает. Недолго. – Десяткой пик?