Название: "Scars"
Автор: Raven Gray
Дата: 08.03.2012
Персонажи: Висенте, Кейсавель.
Рейтинг: PG
Жанр: Flashback
Саммари: Воспоминания и шрамы.
От автора: Следующий будет Константин. Мне скучно и под иное определение кроме crappy мои попытки зарисовать Менина не подходят.
ЧитатьCcохшаяся дверь комнаты неприятно скрипела. Остроухая скосила на нее глаза и прошла внутрь. Нужно доволочить себя до ванны, все тело, кажется, готово развалиться.
- Погодка ни к черту, - пробормотала она себе под нос и посмотрела на правую перчатку – ладонь была в крови. Что же до одежды, лучше было об этом не думать – проще сжечь.
Ремни с кинжалами с глухим лязгом застежек брякнулись об кровать.
- Что у меня здесь... – она обмыла руки - хотя бы от одного, наиболее ссохшегося - слоя грязи и залезла в сундук. Запасная рубашка есть, плохо, что не утепленная. Еще есть платье. Она не удержалась от недовольного фырканья, представив себе, как будет выглядеть в платье и при полном вооружении. Скалолаз в юбке, ба...
«Ненавижу платья.»
Решив оставить вопрос одежды до утра – наименее профессиональный подход для того, кто должен быть готов к кризису двадцать четыре часа в сутки без выходных и отпуска – полукровка залезла в горячую воду и погрузилась в бадью с головой.
Она подумала, что, должно быть, остриженные волосы шевелятся под водой, будто водоросли, да и общий нездоровый цвет лица не способствует верному впечатлению. А ведь когда-то все было по другому... много лет назад.
Вампир нетерпеливо расхаживал взад-вперед по зале, пока она оправлялась от удара об стену и вправляла вывихнутое запястье.
- Дуалы больше пойдут. – передразнила она его вполголоса.
- Ты не стараешься! – неожиданно рявкнул он, выходя из равновесия впервые за несколько недель, что они были знакомы. – Никогда не жалей себя!
Он круто развернулся к Очиве, скептически наблюдавшей за тренировкой. На лице аргонианки читалась почти что жалость. Не то это выражение означало «ты убьешь девочку, если не перестанешь ее так гонять», то ли «она безнадежна, Брат, не трать нервы». Именно Очива всегда останавливала вампира, когда тот сходу задавал эльфийке слишком сложные задания, фактически, могущие ее убить. Не со зла. Жгучее чувство стыда заставляло дымиться уши полкровки, когда она видела, что мастер верит в нее – и разочаровывается.
- Попробуем что-то попроще. – вздохнул, наконец, Валтьери, потирая пальцами лоб.
Он взял палку, длинную, кажется, древко от чего-то. Протянул вторую руку, помогая ученице подняться.
- Понимаешь, зачем?
- Вы учите меня защищаться.
- На «ты», Кейсавель. – вздохнул вампир тихо. – Да. В любой момент я могу попытаться ударить...
Палка взмыла вверх, но первый удар полукровка не пропустила – кинжал вонзился в древко.
А потом удары посыпались градом, причем чаще приходилось парировать той рукой, которую Кейсавель привыкла считать свободной, с возможностью ухватиться за что-то... теперь в ней был второй клинок, и вспоминала она о нем зачастую слишком поздно, наполовину уворачиваясь, наполовину – пропуская.
- Ты можешь быстрее. Ты можешь точнее. Но ты не хочешь, потому что ты жалеешь себя. Быстрее, точнее. Сделай каждое свое движение наиболее эффективным, не дергайся зря. Точнее!
- Ух... – палкой прилетело под дых, эльфийка загнулась,продолжая пятиться, и закрыла голову руками.
Вампир надвигался, как возмездие, очень захотелось зажмуриться... и он опустил палку. Да, Кейсавель отчетливо увидела, как ее конец опустился, и с глухим стуком задел пол.
Лучше бы она не поднимала голову. В глазах вампира было такое разочарование, что лучше бы он ударил лишний раз.
- Тренируйся. – коротко бросил он, с раздражением отшвыривая кусок дерева – движения выдавали его эмоции.
- Как? Ох... – плечи, предплечья... да болело почти все.
- Для начала - научись за раз делать хотя бы пять кругов вокруг озера Румар, а затем выходить на поединок. Научись с закрытыми глазами попадать в мишень и уворачиваться от «мельницы». Я раздобуду одну для тебя. – как только эльфийка вышла, он повернулся к Очиве. – Она не готова.
- Брат, возможно, ты слишком стараешься.
- Она весьма... кого я обманываю, она безнадежна. Поверь моему опыту.
Дверь в тренировочную залу закрылась, а потому остроухая никогда не увидела перемигивания аргонианки и старого интригана.
Отмыться, подумала она, с остервенением втирая в кожу травяную мазь. Это отвратительно, просто омерзительно и неэтично... идти убивать, выглядя при этом как старательно вывалявшаяся в грязи свинья.
Задев пальцами левую сторону шеи, остроухая поморщилась. Да, точно. Один из старых шрамов, так и не заживших. Четыре коротких, глубоких запятых. Прощальный подарок Ж’Гасты.
«Профессионалы. Еще немного, и он достал бы до артерии.»
- Уважай своего противника.
- Зачем?
- Потому что сказать ты ему ничего не сможешь. У тебя уже лучше получается. Намного.
- Почему не смогу... йих!!!
- Потому что отвлекаешься.
- Ты чуть меня не зашиб!
- Ошибаешься. – оскалился Висенте. – Сантиметр расстояния был в моем распоряжении. Я не зашиб тебя только потому, что не захотел. Да и что бы ты делала с раскроенным черепом?
«Мы уже на равных. Почти. Мне чего-то не хватает.»
- Почему у меня не получается тебя победить?
- Думай.
- Я думала. Всю неделю.
- Тебе не хватает того, что отличит тебя от любого армейского выскочки с выправленными в палку мозгами, ушастая. – с важностью отметил вампир, неспешно парируя ряд ударов босмерки.
- Чего же? – спросила босмерка.
- Внезапных грязных приемов.
И до того, как рванувший впе ред мастер успел ударить ее коленом в живот, он получил ведром по голове.
- Правильно. – донеслось с пола через какое-то время после того, как он помолчал, отсмеялся и снял ведро с головы. – Забудь, что я говорил тебе об уважении. Просто бей их, и все.
«Бей их, и все...»
Ладонь пришлось забинтовать, и молиться, чтобы Синод не знал заклинания, которое сможет вычислить ее по крови. Завернувшись в одеяло, босмерка подошла к окну и рассеяно уставилась на улицу. Месяц Дождя выдался отвратным. Хорошо, что даже в приближающейся войне дороги были в приличном состоянии.
Братство осталось позади, оно оставило от себя только шрамы. Некоторые из них исчезли без следа, другие белели полосами. Эти... просто не заживали. Дремора их знает, почему, но, не носи она закрытую одежду, опознать ее среди других ножеухих не составляло бы никакого труда.
«Слишком много шрамов. Гребаные платья с вырезом.»
В легких стучало, и еще это дурное ощущение, когда мутнеет перед глазами – а тут и так темно. Действие зелья заканчивается, остается урвать последний вздох – и полагаться можно только на свои легкие.
Драться с аргонианкой на ее поле.
«Шализ.»
Слишком профессионально. Непонятный червячок точит изнутри – какого черта?
Ящерица двигается в воде быстро, как румарская рыба-убийца. Только в разы опаснее. На секунду горло сдавливает не только нехватка воздуха. Паника. Что будет, если сейчас кинжал в ее руке... кинжал!
Полукровка машинально закрылась рукой, а потом рука взорвалась болью.
«Да. Боль.»
Кинжал застрял между костей. Лишние секунды. Было бы оскорблением не использовать их.
«Памяти учителя посвящается...» - удар в живот и рвущий удар ножом.
Аргонианка цеплялась за жизнь со вспоротым горлом еще целую четверть минуты. Кейсавель было все равно. Она проскребла пальцами по каменистому берегу дважды, прежде чем удалось рывком вытащить себя на пласт земли.
«Она даже не погасила костер.»
«Уважай противника.» - прозвучал в голове голос учителя.
Полукровка хрипло расхохоталась, на несколько мгновений забывая о боли в кровоточащей руке. Своды пещеры разносили ее заливистый, неконтролируемый смех, пока он не угасал, ударяясь об воду.
Успокоиться.
«От этого тебе никогда не отмыться, как ни старайся.»
Пальцы под одеялом нащупывают прощальный дар Шализ. Короткий, неглубокий темный шрам от вошедшего в предплечье лезвия.
«Мое тело - как механизм, как старые двемерские машины. Оно в прекрасном состоянии и по сей день, работает удивительно долго для других, менее качественно отлаженных образцов, но мне становится отвратительной сама моя суть. Что стоит за душой у механизма? Мое тело... я ведь была красивой. Что это, я жалею себя? Право, месяц Дождя действительно навевает тоску... Но в один прекрасный день что-то ломается, механизм не выдерживает и останавливается, испуская последний вздох износившихся валов. Когда это случится со мной?» - и едкий холодок страха по спине.
Она сделала это, чтобы больше никогда не поднималась рука на Брата, подумала Кейсавель.
Она сделала это, чтобы полукровка оставалась с ними до конца.
Она сделала это, чтобы заставить ее остановиться.
Она ошиблась.
Сука.
В дверь раздался тяжелый стук.
«Готовность к кризису двадцать четыре часа в сутки.» - эльфийка метнулась к кинжалам, закрывая их краем одеяла и затягивая под него ремни.
- Хозяйка спрашивает, можно...
- Да. – перебила полукровка.
И снова расхохоталась.
Автор: Raven Gray
Дата: 08.03.2012
Персонажи: Висенте, Кейсавель.
Рейтинг: PG
Жанр: Flashback
Саммари: Воспоминания и шрамы.
От автора: Следующий будет Константин. Мне скучно и под иное определение кроме crappy мои попытки зарисовать Менина не подходят.
ЧитатьCcохшаяся дверь комнаты неприятно скрипела. Остроухая скосила на нее глаза и прошла внутрь. Нужно доволочить себя до ванны, все тело, кажется, готово развалиться.
- Погодка ни к черту, - пробормотала она себе под нос и посмотрела на правую перчатку – ладонь была в крови. Что же до одежды, лучше было об этом не думать – проще сжечь.
Ремни с кинжалами с глухим лязгом застежек брякнулись об кровать.
- Что у меня здесь... – она обмыла руки - хотя бы от одного, наиболее ссохшегося - слоя грязи и залезла в сундук. Запасная рубашка есть, плохо, что не утепленная. Еще есть платье. Она не удержалась от недовольного фырканья, представив себе, как будет выглядеть в платье и при полном вооружении. Скалолаз в юбке, ба...
«Ненавижу платья.»
Решив оставить вопрос одежды до утра – наименее профессиональный подход для того, кто должен быть готов к кризису двадцать четыре часа в сутки без выходных и отпуска – полукровка залезла в горячую воду и погрузилась в бадью с головой.
Она подумала, что, должно быть, остриженные волосы шевелятся под водой, будто водоросли, да и общий нездоровый цвет лица не способствует верному впечатлению. А ведь когда-то все было по другому... много лет назад.
Вампир нетерпеливо расхаживал взад-вперед по зале, пока она оправлялась от удара об стену и вправляла вывихнутое запястье.
- Дуалы больше пойдут. – передразнила она его вполголоса.
- Ты не стараешься! – неожиданно рявкнул он, выходя из равновесия впервые за несколько недель, что они были знакомы. – Никогда не жалей себя!
Он круто развернулся к Очиве, скептически наблюдавшей за тренировкой. На лице аргонианки читалась почти что жалость. Не то это выражение означало «ты убьешь девочку, если не перестанешь ее так гонять», то ли «она безнадежна, Брат, не трать нервы». Именно Очива всегда останавливала вампира, когда тот сходу задавал эльфийке слишком сложные задания, фактически, могущие ее убить. Не со зла. Жгучее чувство стыда заставляло дымиться уши полкровки, когда она видела, что мастер верит в нее – и разочаровывается.
- Попробуем что-то попроще. – вздохнул, наконец, Валтьери, потирая пальцами лоб.
Он взял палку, длинную, кажется, древко от чего-то. Протянул вторую руку, помогая ученице подняться.
- Понимаешь, зачем?
- Вы учите меня защищаться.
- На «ты», Кейсавель. – вздохнул вампир тихо. – Да. В любой момент я могу попытаться ударить...
Палка взмыла вверх, но первый удар полукровка не пропустила – кинжал вонзился в древко.
А потом удары посыпались градом, причем чаще приходилось парировать той рукой, которую Кейсавель привыкла считать свободной, с возможностью ухватиться за что-то... теперь в ней был второй клинок, и вспоминала она о нем зачастую слишком поздно, наполовину уворачиваясь, наполовину – пропуская.
- Ты можешь быстрее. Ты можешь точнее. Но ты не хочешь, потому что ты жалеешь себя. Быстрее, точнее. Сделай каждое свое движение наиболее эффективным, не дергайся зря. Точнее!
- Ух... – палкой прилетело под дых, эльфийка загнулась,продолжая пятиться, и закрыла голову руками.
Вампир надвигался, как возмездие, очень захотелось зажмуриться... и он опустил палку. Да, Кейсавель отчетливо увидела, как ее конец опустился, и с глухим стуком задел пол.
Лучше бы она не поднимала голову. В глазах вампира было такое разочарование, что лучше бы он ударил лишний раз.
- Тренируйся. – коротко бросил он, с раздражением отшвыривая кусок дерева – движения выдавали его эмоции.
- Как? Ох... – плечи, предплечья... да болело почти все.
- Для начала - научись за раз делать хотя бы пять кругов вокруг озера Румар, а затем выходить на поединок. Научись с закрытыми глазами попадать в мишень и уворачиваться от «мельницы». Я раздобуду одну для тебя. – как только эльфийка вышла, он повернулся к Очиве. – Она не готова.
- Брат, возможно, ты слишком стараешься.
- Она весьма... кого я обманываю, она безнадежна. Поверь моему опыту.
Дверь в тренировочную залу закрылась, а потому остроухая никогда не увидела перемигивания аргонианки и старого интригана.
Отмыться, подумала она, с остервенением втирая в кожу травяную мазь. Это отвратительно, просто омерзительно и неэтично... идти убивать, выглядя при этом как старательно вывалявшаяся в грязи свинья.
Задев пальцами левую сторону шеи, остроухая поморщилась. Да, точно. Один из старых шрамов, так и не заживших. Четыре коротких, глубоких запятых. Прощальный подарок Ж’Гасты.
«Профессионалы. Еще немного, и он достал бы до артерии.»
- Уважай своего противника.
- Зачем?
- Потому что сказать ты ему ничего не сможешь. У тебя уже лучше получается. Намного.
- Почему не смогу... йих!!!
- Потому что отвлекаешься.
- Ты чуть меня не зашиб!
- Ошибаешься. – оскалился Висенте. – Сантиметр расстояния был в моем распоряжении. Я не зашиб тебя только потому, что не захотел. Да и что бы ты делала с раскроенным черепом?
«Мы уже на равных. Почти. Мне чего-то не хватает.»
- Почему у меня не получается тебя победить?
- Думай.
- Я думала. Всю неделю.
- Тебе не хватает того, что отличит тебя от любого армейского выскочки с выправленными в палку мозгами, ушастая. – с важностью отметил вампир, неспешно парируя ряд ударов босмерки.
- Чего же? – спросила босмерка.
- Внезапных грязных приемов.
И до того, как рванувший впе ред мастер успел ударить ее коленом в живот, он получил ведром по голове.
- Правильно. – донеслось с пола через какое-то время после того, как он помолчал, отсмеялся и снял ведро с головы. – Забудь, что я говорил тебе об уважении. Просто бей их, и все.
«Бей их, и все...»
Ладонь пришлось забинтовать, и молиться, чтобы Синод не знал заклинания, которое сможет вычислить ее по крови. Завернувшись в одеяло, босмерка подошла к окну и рассеяно уставилась на улицу. Месяц Дождя выдался отвратным. Хорошо, что даже в приближающейся войне дороги были в приличном состоянии.
Братство осталось позади, оно оставило от себя только шрамы. Некоторые из них исчезли без следа, другие белели полосами. Эти... просто не заживали. Дремора их знает, почему, но, не носи она закрытую одежду, опознать ее среди других ножеухих не составляло бы никакого труда.
«Слишком много шрамов. Гребаные платья с вырезом.»
В легких стучало, и еще это дурное ощущение, когда мутнеет перед глазами – а тут и так темно. Действие зелья заканчивается, остается урвать последний вздох – и полагаться можно только на свои легкие.
Драться с аргонианкой на ее поле.
«Шализ.»
Слишком профессионально. Непонятный червячок точит изнутри – какого черта?
Ящерица двигается в воде быстро, как румарская рыба-убийца. Только в разы опаснее. На секунду горло сдавливает не только нехватка воздуха. Паника. Что будет, если сейчас кинжал в ее руке... кинжал!
Полукровка машинально закрылась рукой, а потом рука взорвалась болью.
«Да. Боль.»
Кинжал застрял между костей. Лишние секунды. Было бы оскорблением не использовать их.
«Памяти учителя посвящается...» - удар в живот и рвущий удар ножом.
Аргонианка цеплялась за жизнь со вспоротым горлом еще целую четверть минуты. Кейсавель было все равно. Она проскребла пальцами по каменистому берегу дважды, прежде чем удалось рывком вытащить себя на пласт земли.
«Она даже не погасила костер.»
«Уважай противника.» - прозвучал в голове голос учителя.
Полукровка хрипло расхохоталась, на несколько мгновений забывая о боли в кровоточащей руке. Своды пещеры разносили ее заливистый, неконтролируемый смех, пока он не угасал, ударяясь об воду.
Успокоиться.
«От этого тебе никогда не отмыться, как ни старайся.»
Пальцы под одеялом нащупывают прощальный дар Шализ. Короткий, неглубокий темный шрам от вошедшего в предплечье лезвия.
«Мое тело - как механизм, как старые двемерские машины. Оно в прекрасном состоянии и по сей день, работает удивительно долго для других, менее качественно отлаженных образцов, но мне становится отвратительной сама моя суть. Что стоит за душой у механизма? Мое тело... я ведь была красивой. Что это, я жалею себя? Право, месяц Дождя действительно навевает тоску... Но в один прекрасный день что-то ломается, механизм не выдерживает и останавливается, испуская последний вздох износившихся валов. Когда это случится со мной?» - и едкий холодок страха по спине.
Она сделала это, чтобы больше никогда не поднималась рука на Брата, подумала Кейсавель.
Она сделала это, чтобы полукровка оставалась с ними до конца.
Она сделала это, чтобы заставить ее остановиться.
Она ошиблась.
Сука.
В дверь раздался тяжелый стук.
«Готовность к кризису двадцать четыре часа в сутки.» - эльфийка метнулась к кинжалам, закрывая их краем одеяла и затягивая под него ремни.
- Хозяйка спрашивает, можно...
- Да. – перебила полукровка.
И снова расхохоталась.