Название: «С надеждой»
Автор: Raven Gray
Дата: 16.09.2011
Бета: Нет.
Персонажи: Себастьян aka Мефистофель, Моргана (ОС!), Уильям, npc-фейри-массовка (много их).
Жанр: deathfic, angst, songfic
Рейтинг: PG
От автора: Моя осенняя любовь к дождям, и депрессия Себастьяна вылились вот в это. Серьезно не воспринимать... скучаем просто.
Саммари: История одной депрессии в начале сентября. Давно мысль носилась вокруг, во и отписываю эдаким флешбеком. Бал королевы фей открывает лучший музыкант среди миров. Себастьян-Мефистофель - моя гипотеза. Может, удачная, может, нет - я ее развиваю.
Для лучшего понимания примерной атмосферы двух мелодий рекомендую послушать
Vanessa Mae - Devils Thrill и
Secret Garden - Chaconne.
Предупреждение: Грустно. Скучаю по времени, когда трава была зеленой, а коты - нервными, взволнованными и совсем непохожими на кроликов.
Надпись на фанфике: "Read Me."«Перед любовью бессильны ужас и мрак смерти.»
- Генрик Ибсен
Он играет, но это уже не флейта - скрипка. Прошло много веков, а тонкие, чуткие пальцы с равной грацией выводят из любого инструмента дьявольски прекрасные, завораживающие мотивы. Вот и сейчас - та легкость, с которой смычок порхает по струнам, легкая улыбка в уголках губ, горячие огненные искры в глазах, то выражение, с которым он смотрит на восхищенную знать фейри, от самой Морганы до последнего предводителя келпи - не передать больше никому. Этот зеленый, с медными, золотыми, ослепительно синими волшебными огнями, фейерверками, искрами, подвешенными под потолком созвездиями всех цветов радуги, праздник - весенний бал фей.
Сейчас он играет живую, стремящуюся, возносящуюся ввысь мелодию. Звук его скрипки порхает, как клинок, быстро, безжалостно, зажигает сердца страстными нотами. Под эту мелодию нельзя танцевать, хотя очень хочется. Под нее можно уноситься только танцем души, едва дыша. быстро, под самый потолок, и падать вместе с аккордом в самую Бездну, под обольстительную улыбку талантливого скрипача.
И вот, когда дух поднялся было для финального броска, аккорд стихает на самой высокой ноте, будто незаконченный, заставляя трепетать. Только через несколько секунд можно услышать чей-то осторожный, чуть дрожащий выдох. Скрипач опускает инструмент - ему не нужен отдых, но ему нравится смотреть на то, как фейри один за другим создают тайфун, шквал аплодисментов и восторженных воплей. Он кланяется. затем обводит зал смычком, удерживая его, будто шпагу, на уровне груди, и голоса стихают. Еще всего одна мелодия.
Он играет снова, и звук совсем другой. С обжигающего, приподнимающего над землей, перекрывающего дыхание, он стал глубоким, приглушенным, сердечным. Так не играл ни один демон до него, никогда. Ни один демон уже века не позволял себе проклясть себя дважды. Ни один ангел уже века не отбрасывал свою маску служения тому, кого давно нет, и не отрезал себе крылья, бросаясь вниз. Эта мелодия - живая, но другая. Скрипка из темного дерева, извлекавшая дьявольскую трель, поет о бесконечной светлой тоске, о весенних ливнях, о грусти, мягко сжимающей сердце. У многих слушателей комок затревает в горле, даже у тех, кто не понимает и не поймет, почему. А демон-скрипач выводит смычком по струнам историю своей любви. И улыбка прежняя, и глаза блестят. Слушатели смотрят на скрипку, а надо бы - на слезы, чистые, прозрачные, переливающиеся бликами огней весеннего праздника фей - те, что никогда не побегут по щекам, оставаясь в глазах и высыхая в них, горечью отравляя сердце.
Она - смотрит. Она складывает вместе на груди изящные ладони с почти неестественно длинными, но изящными пальцами, улыбается и закрывает глаза, устраиваясь поудобнее на своем троне. В ее диадеме переливаются перламутром жемчужины и радужные стрекозиные крылья, а длинные темные кудри рассыпаются по плечам, подчеркивая вырез изумрудного платья. Все смотрят на красивого скрипача, и не видят этой не обращенной ни к кому и в то же время именно к нему грустной улыбки.
Мелодия мягко стихает, логически завершенная. В глазах музыканта угли, едва тлеющие. Он кланяется, исполняет что-то снова, короткое, на бис. Зал рукоплещет. Скрипач молодцевато приглаживает петушиное перо, кланяется всем и наконец - уходит, ловя прощальный взгляд королевы фей.
"Ты придешь снова?"
"Когда только вы позовете, королева грез."
"Обещай мне."
"Клянусь. Я сойду с ума без своей музыки раньше, чем вы - без моей."
"А он?"
"Я не могу играть при нем."
Он заходит в квартиру - изменилось очень немногое, разве что кофе не пахнет уже долгие годы. Демон опускает скрипку в футляр, тихо и бережно, будто та сплетена из высохших травинок, и убирает футляр в шкаф - до следующего бала, через полгода. Затихают шаги в подвал, испуганный бес не смеет соваться следом за безумным господином - и так ему достается прилично.
Белые пальцы скользят по покрытому инеем изнутри стеклу, но иней тает, капельками ложась на щеки того, кто спит внутри. Всего лишь спит, конечно, он не умер. Он проснется, через сто лет, двести. Его разум отдыхает, и тревожить его сон неправильно... не надо. Демон наклоняется ближе, почти касаясь губами стекла, на котором не появляется запотевшего облачка. Улыбается ласково, шепчет:
- Уильям. - опускает ресницы, все еще улыбаясь - он каждое свое обращение начинает так, с паузой чуть ли не в минуту, снова пробуя губами такое вкусное, такое страстное, такое спокойное, такое неповторимое дорогое имя. И произносит тихо-тихо. - Любимый, скажи мне, что я играл плохо. На публику ведь. Скажи, пожалуйста.
Скрипач снова молчит. Молчит минуту, две, три, десять, нависнув над крышкой криокамеры, водя по прозрачному стеклу, за которым Его лицо, кончиками холодных пальцев. Иней тает, разбиваясь о щеки лежащего внутри, и Кот чувствует себя как никогда... нет, как всегда, гадко - он никогда не хочет, чтобы его Уильям плакал. Так нельзя... никогда.
А потом демон снова начинает говорить, тихо, быстро, будто боясь упустить момент, потом все громче, до нормального тона, замедляясь. Он говорит о чем угодно - о погоде за окном, о том, что Сатклиффы снова звали на чай, о том, что во Франции взорвалась АЭС, о том, что под окном кошка родила котят - и не будет ли он против котят в доме - хотя это было недель шесть назад... конечно... должно быть... он ведь слышит, непременно отзовется, когда проснется, и все равно, что датчик давно мигает красным - ах, этот ужасный красный цвет - и непонятно,к ак его починить, ведь посол из мира, где никогда не было христианства, давно улетел на свою планету, и демону хода за ним нет...
Капли стекают по стеклу, за которым Его лицо, уже с другой стороны.
- Я скучаю. Я жду, Уильям. Ты обещал мне... вернись... ты обещал мне...
Снова тишина, почти полная, на долгие часы. Снаружи, должно быть, уже утро. Демон лежит рядом с монолитным куском чужеродного, неземного металла, и спит.
Ему снится, что на кухню проникают солнечные лучи. Пахнет кофе, да, конечно, оно в турке на столе, рядом с подаренной когда-то орхидеей. Уильям рядом, к нему можно нагло взгромоздиться на колени, обвивая рукой шею, оторвать от чтения Таймс долгим поцелуем. Теплые руки скользнут по спине, вызывая восхищенный одобряющий вздох и мурашки по коже.
Так хорошо, что не хочется просыпаться.
@темы:
Prose,
Kuroshitsuji,
Sebastian x William,
PG