[nest-of-valravn]

Название: "Метель"
Автор: Raven Gray
Дата: 11.04.2012
Фендом: The Elder Scrolls V: Skyrim
Персонажи: Ярмир, Кейсавель (оба ОС)
Рейтинг: Всем можно
Жанр: Сюрр, ангст, размышления, POV Кейсавель, AU
Музыка: Oblivion themes - atmosphere 6
От автора: Просто тренинг и совсем чуть-чуть мыслей.
Предупреждения: (Капитан) Писалось в ночи.

Читать Фанфик

В Скайриме всегда идет снег, даже в конце весны. Ливни здесь холодные, и солнце почти не греет, а ветер на горных переходах способен заставить заиндеветь даже огненного элементаля.
Я терпеть не могу идти под снегопадом и чувствовать, как начинают неметь промокшие и замерзшие плечи, как тяжелеют полы плаща и начинает потихоньку клонить в сон. В скайримские зимы вдвое тяжелее бороться с этим желанием просто лечь и... и может быть, там что-то есть?

Я замираю на секунду, когда фигура норда вырастает из снежной дымки – огромная туша, я такой громадины в жизни не видела. Норд полусед, на его плечах меховой плащ, настолько же вымокший, и еще эти глаза под густыми черными бровями. В них боль и пустота.

Ты проходишь мимо, норд, а я уже знаю, кто ты. Ты гигант, человек-медведь из новой страшной легенды. Ты убийца сына ярла. Старый, безумный воин, и ненавидишь всех живущих одинаково.
За тобой идут призраки – они слабеют, им недолго осталось идти по этой дороге. Женщина в сером платье, мальчик и девочка чуть постарше. Мальчик похож на тебя, только нос от матери. Твое горе призывает их, твоя боль заставляет их существовать здесь.

Отпусти их. Что тебе до них, норд?
Чтобы ты жил, всегда кто-то должен умереть за тебя. Это закон.
Ненавижу правила, которые нельзя нарушить.

Мы расходимся, и ты уже пропал в снежной мгле, а я останавливаюсь, не в силах сделать и шага. Передо мной белое, смертельно холодное и кажущееся бесконечным сияние, оно и за моей спиной, и я не вижу, что там – там, откуда ты пришел и куда я иду.
Ты пришел из ниоткуда, норд, а я иду в никуда.
Все мы – призраки, и никогда не бывает, чтобы все было так, как раньше.

На твоем поясе булава, старая, не твоя, не наша – ковали ее не здесь. Я знаю этот металл, впрочем. Из него был сделан мой Клинок Горя. Я потеряла его, надеясь, что и тяжесть уйдет вместе с ним, но, увы, этой особенностью его не наделили. И мне пришлось его найти. Вспомнить свое горе, свои ошибки. Снова. И снова. Он рассыпался прахом у меня в руках, норд.
Нашел ли ты свое горе, позволил ли ему вгрызаться в твою плоть и твой разум, мучать тебя по ночам, давить бременем на плечи при свете дня, ядом течь в крови, блестеть в глазах?
Позволил, я знаю.
Мы, смертные, слишком любим себя жалеть.

Я чувствую, что я слишком замерзла, чтобы идти дальше. По такой погоде искру толком не раздуть, а руки мои не умеют создавать костер из ничего. Я понимаю с деланным безразличием, что мне недолго осталось идти, прежде чем мои колени подогнутся, и я исчезну из Его игры.
Я слабая? Я стискиваю зубы и иду вперед. Слабая? Теперь? Никогда.
В чью игру играешь ты, норд? Кто-то же должен следить за тобой, о благословленный Принцем. Да, я чувствую метку одного из них на твоем рассудке – словно пятнышко гнили, что со временем расползается по трупу.

Я не подвержена гниению. Я даже не старею, норд. И будучи избавленной от этого, я жалею. Потому что я никогда не узнаю, в какой день оборвется моя жизнь. Это может быть даже завтра. Люди наделены этой привилегией, которую не ценят – ждать смерти, бояться ее. Я уже ничего не боюсь.
Неужели у нас в сердце камень? Или же живой, едва теплящийся угольками огонь – и только метель мешает?

Плакал ли ты? Мстил ли? Мстил, конечно, и головы твоих врагов летели на землю, а вороны склевали трупы тех, кто мешал тебе на пути. Плакал, конечно – если не глазами, то сердцем, если и молча – то взглядом, улыбкой, словами. Это нельзя забыть, это не притупляется в памяти, это жадная до нашего разума болезнь.

Я и в трех шагах уже почти не вижу дорогу, по которой иду – так плотна стена снега.
Мы идем к одному обрыву, норд, и имя пропасти – Безысходность. Империя не будет целой, Братство не будет прежним, и мы понимаем это, но не сможем принять. Никогда. Тяжесть становится невыносимой.
Неужели ты думаешь, что наши боги сохранят нас, норд? Мы нужны им как нужны игрокам пешки – приходит время, и их убирают с доски. И будь ты хоть император, хоть последний бродяга, хоть самый благородный убийца или самый бесчестный священник...
...ты ведь знаешь, какой конец у этой фразы?

Иногда во сне я вижу опушку или поляну леса. Трава там пепельная, а деревья, кажется, вязы.
У меня нет имени, кроме того, что я дала себе сама.
Я несу время на своем плаще.
Я прошу только об одном.
Помни меня, норд.
Просто подумай обо мне, когда я буду падать.
И когда ты тоже сделаешь шаг – я подумаю о тебе.
Это все, что мы можем сохранить, и все, что нам подвластно в этой метели.