[nest-of-valravn]

Зарисовки. 29.05.12. Dwemerian Intro. introduction, G.

Наверное, новый коллектив всегда будет казаться странным, и двести, и четыреста лет спустя, и даже после смерти. На самом деле, если задуматься, прошло не так уж много – он всего тридцать пять лет назад воскрес из мертвых... если это можно так назвать.
Память тоже начала возвращаться раньше, чем к остальным. Когда он в первый раз порезался, это странное ощущение мурашек по коже. Ощущение, что должно быть еще что-то, машинальное ощупывание языком зубов.
Да, первым, что он вспомнил, была Жажда.
Братство нашло его почти сразу, и было странно видеть все больше незнакомые лица. Незнакомую... жизнь. Этот транспорт – огромные металлические коробки с людьми, эти серые гладкие дороги, и полное отстутствие растительности. Даже небо становилось на закате все больше ржавым, а не золотистым.
А здесь все было по прежнему. В одной из этих чертовых низкостроек в сотню этажей примерно три занимала вполне официальная научная группа, занимавшаяся исследованиями в области роботостроения. Сам НИИ, вернее, его административная часть, находилась на двух этажах. А посередине, как будто бы в большом сталебетонном бутерброде, существовал девяносто шестой с половиной этаж.
Когда он впервые побывал в Машине, память начала возвращаться значительно быстрее. Двадцать лет ему тогда было, и Валтьери вспомнил как минимум еще триста. Сразу заболела голова. Потом стало тошно смотреть на техника. Потом...
Потом он просто привык. Вернувшись к привычной ипостаси вампира, он выкроил у мироздания неопределенный отрез времени и сел за книги. Физика, химия, все новейшие открытия, все закономерности их. Десять лет почти непрерывного изучения дали свои плоды, Висенте понял, что сможет разобраться в тонком механизме Машины. Он разобрался – и усовершенствовал ее.
В этом мире, построенном двемерами, иногда шел дождь. Пожалуй, только дождь остался таким же, как раньше, все остальное как-то выцвело, полиняло. Здесь технологии победили моральные ценности, и задавили цвет. Тем приятнее было обводить вокруг пальца местных полицейских.
Висенте понял, как он ошибался, думая, что он один благословлен, когда увидел еще двоих.
Картинки из прошлого. Все те же лица. Мироздание, определенно, решило пошутить, схлестнув вместе два, а то и три разных истории.
Этого мальчика он знал еще амбициозным юношей, очень перспективным, но с совершенно неконтролируемым темпераментом.
Этого – с этим они пересеклись много позже. Он был одним из «новой гвардии», когда Висенте вернулся из-за моря много веков назад. Очень деловой, но какой-то слишком сардоничный. Еще и курит. Но у него хорошая деловая жилка.
Эта молодая леди обладала действительно лидерскими замашками и талантом идеолога, но когда дело доходило до практики, грубые ошибки тут же имели место быть.
Этот хвостатый... тоже из новой гвардии, но о нем он только слышал. И близнецы. Как приятно видеть всех троих, кажется, они неплохо сработались.
Молодую женщину, одну из практически безвылазно работавших внутри организации, он узнал не сразу. Но вспомнил, когда услышал имя. Барбара Фретте.
Это было Святилище. Хотя теперь здесь собирались только в «рабочие» часы, это все еще было Святилище. Разговоры о контрактах, короткие совещания, иногда заглядывавшие Спикеры. Кажется, у них где-то на этом континенте тоже был такой «этаж-призрак», на который можно подняться, только имея «ключ» в кармане и зная четырнадцатизначную комбинацию из всех клавиш на лифтовой панели.
В этом Братстве был другой Слушатель. Не из тех, кого он знал. Висенте не запомнил лица, она скончалась неожиданно, как-то очень странно, то ли утонула, то ли упала и ударилась головой, то ли все сразу.
Потом начались проблемы. Этот умный выродок из законников, Тобиас, напал на след одного из Спикеров, и в Святилище стало пусто. Барбара ночевала на работе. Последний год был выматывающим для всех, наконец, даже Валтьери, чувствуя, что за ним вот-вот посадят слежку, оставил свою квартиру и по большей части проводил часы в попытках анализа ситуации, или, проще, пытаясь понять, почему все это происходит. Почему они не могут остановить это, эти умные люди. Даже если они убьют Тобиаса, даже если заявят о себе, даже если само правительство сойдет с ума и скроет Братство, кризис не закончится. Он будет продолжаться и продолжаться, пока – что?
Двое людей погибли в тот день. Один принес с собой потрепанную книжку, но не смог прожить и шести часов – у него остановилось сердце. Второй, оторвавшийся от полицейских, угодил в лапы к какой-то среднего размаха банде и больше о нем вестей не было. Только последний звонок. Гудок – и тишина.
Это нравилось ему все меньше. Он даже открыл дневник Слушателя, чтобы как-то развеять тяжелую муть.
Пять последних лет она потратила не на то, чтобы бегать от полиции. Она знала, что умрет в определенный день, потому что так было сказано, что бы ни случилось. Она понимала это, принимала и просила в последних строках, чтобы ее дневник был доставлен ее преемнице, названной Матерью Ночи.

***

- Как думаешь, очевидный суицид и это все, может это быть просто дурной шуткой?
Висенте покачал головой. Барбара стояла рядом и курила. Она знала, что Валтьери не любит этот запах, но всякий раз неизменно виновато улыбалась: «Ничего не могу с собой поделать,» - и он пожимал плечами, и терпел.
- Нет, не может. Слушатель не будет назван, пока мы не исполним волю предыдущего.
- То есть, ты едешь забирать нового?
- Да. Но я, честно говоря, не совсем понимаю, почему Спикер захотела, чтобы это сделал я. – вампир пожал плечами, наблюдая, как женщина стряхивает сигаретный пепел в пепельницу, стоявшую на углу балконных перил. Пепельница была стеклянной, и по ее поверхности растекались серые, призрачные облески неба.
- Скажи, Висенте, - она смотрела вниз, на улицу далеко внизу. – ты уже знаешь, кого придется забрать?
- Понятия не имею. – честно отозвался Валтьери, отрывая взгляд от пепельницы и переводя его на лицо Фретте. Она не смотрела на него. – А что, у тебя возникают догадки?
- Никаких. – вздохнула та, щелчком отправляя сигарету в отделение урны, отведенное под пепельницу. – Когда у тебя самолет?
- Ночью.
- Сумеречный охотник. – усмехнулась Барбара, похлопала вампира по плечу, проходя мимо.
Висенте поправил темные очки на переносице – его глаза были теперь слишком чувствительны даже для пасмурного неба, хотя постепенно и адаптировались. Но его вопросительный взгляд женщина почувствовала даже сквозь затемненные стекла.
- Ни чуточки не скучаю. – фыркнула она. – Триста лет в обличье девочки...
- Ты их все помнишь? – негромко прервал ее вампир.
Она замолчала. Посмотрела на него. Молча ушла.
Висенте улыбнулся и покачал головой. Снял очки и, щурясь и терпя резь в глазах до слез, посмотрел на дневную улицу из тени.

***

Давно он не бывал в Соединенном. С тех самых пор, как ему исполнилось шестнадцать, и по стечению обстоятельств семья эмигрировала за океан. Хотя, о каком стечении обстоятельств приходится говорить, когда тебя направляет одно из основных божеств. Неисповедимы пути... и все такое.
Вот и в этот раз, следуя выписке из дневника и сумев расшифровать координаты, вампир приехал в срочную «командировку». Аркуэн просила чересчур не увлекаться развертыванием идеологии, на случай, если память к искомой личности еще не вернулась. Что-то с ней было не так последние две недели, нервы сдавали, что ли? Юноша попросил не плодить трупы. Как будто не он занимался этим все рабочее и нерабочее время, и не Валтьери помогал с прикрытием... Что уж теперь.
Валтьери открыл дверь. И был вынужден тут же закрыть ее, потому что в нее ударил какой-то тяжелый предмет, брошенный с той стороны.
- Tyon gae nar!
Голос был знакомым... определенно. Нота истерики, нота решимости, немного безрассудного пьянства, но это делало существо по ту сторону двери только еще более узнаваемым. К тому же, кто еще будет выругивать вторженца на мертвом языке.
- Se tan alaydene! – сообщил бретон, без особой надежды на успех, и погромче.
- Han yon erati! Gae nar! – на секунду за дверью послышалась пауза. Затем Валтьери услышал, как с той стороны сползли с какой-то поверхности и быстро, мелкими, неровными шагами, подбежали к двери. Судя по всему, посмотрели в глазок – улыбаясь, вампир отошел от двери и демонстративно поднял руки ладонями вверх, чтобы не мешать.
- Nede? – голос за той дверью, и без того приглушенный, был почти не слышен.
- Vate. – отозвался вампир.
Дверь открылась.
- Это ты... – хрипло идентифицировала его скромную персону полукровка.
У нее на щеке был крупный кровоподтек, царапина на виске, шея туго затянута бинтами – свежие. Но футболка грязная. Опустив взгляд, вампир увидел бинты так же и на предплечье босмерки.
- Нет, это мой бледный призрак.
- Что уставился? – пробормотала она, отступая – она прихрамывала на одну ногу и как-то криво ухмылялась. – Проходи, я тебя... ожидала, наверное. Неделю назад. Ты опоздал.
- Как тебя угораздило?
- Я... – она почти смахнула бутылку, стоявшую на столе, подхватила ее и сделала размашистый глоток. - ...нарвалась на пару неприятных типов в подворотне. У одного было вот это. Хочешь? – она подняла прислоненную к стене биту другой рукой, закинула ее на плечо и криво улыбнулась. – А так, как метки возвращаются ко мне в обратном порядке, у второго был кастет. Угадай, какой формы металл входил в меня этой ночью?
- Избавь меня от своего юмора, Кейсавель. – искренне поморщился Висенте.
В комнате был полный бардак, она не зажигала свет, но вампир понял, что то и дело наступает на подушки – плюшевые игрушки? – и один раз запнулся о мягкое кресло. Тут же под ногой что-то хрустнуло.
- Не пугайся, это дротик. – Кейсавель тяжело опустилась в мягкое кресло, напоминавшее гигантскую подушку.
- Тебе нужна медицинская помощь? Вызвать скорую?
- Нет... нет. Я отвела душу, а это – поболит и перестанет. Ничего не сломано, кровь я остановила. Просто повезло, конечно... но... ты садись, садись. – она приглашающе махнула рукой в сторону другой «подушки», заметив, что вампир стоит посреди комнаты и просто смотрит вот уже полминуты. – Располагайся. У меня еще осталось спиртное.
- Кей.
- Я прекрасно понимаю, что ты здесь делаешь и что тебе нужно. И нет, здесь так накурено, потому что я жду гостей. Причина, по которой скоро вызовут скорую помощь, а заодно и полицию – два трупа в аллее за моим домом. Догадаться несложно. Я недавно отмыла биту, может, она мне еще пригодится...
- Кейсавель! – рявкнул вампир так, что она притихла.
Висенте отобрал у полукровки бутылку, нашел глазами выключатель, щелкнул им, и где-то на потолке зажглись четыре ярких лампочки.
Комната выглядела как воплощение бардака. Мусора как такового не было – только эти... вещи, вроде подушек, мягких кресел, на которых, под которыми, между которыми хаотически валялись дротики для дартс и какие-то бумаги. На стенах ничего не было, за исключением пары плакатов, густо истыканных дротиками. Мишень лежала на верхушке книжного шкафа. Бретон почувствовал, что атмосфера комнаты начинает его просто бесить.
- Что это? – он нашел вещь, которая стояла, ради разнообразия, там же, где и большинства смертных, рядом с телефонной трубкой на столе – фотография. На ней была какая-то девушка. Рыжая, коротко стриженная, с улыбающимися глазами. – Поправлюсь – кто это?
«Не родственница, у нее только старший брат, и все погибли два года назад.»
- Ее сегодня не стало. – надтреснутым голосом отозвалась Кейсавель. – Черт, отдай мне бутылку.
- Тебе уже хватит. – отрезал вампир. – Собирайся.
- Куда? Зачем? К скампам все, Валтьери, ты разве не видишь, у меня депрессия.
- Собирайся. Мы едем домой.
- Заткнись! – выкрикнула полукровка едва ли не громче Висенте, вскакивая, и с четверть минуты пыталась испепелить его взглядом.
Не подействовало. На него никогда не действовало. Кейсавель припала на здоровую ногу, перенося вес, скривилась и рухнула обратно в кресло.
- Я никуда не еду.

***


- Сколько еще осталось? Я не могу тут сидеть вечность.
- Немного терпения, два часа не очень похожи на вечность, хм? Как твое вчерашнее похмелье?
Полукровка поморщилась и демонстративно отвернулась к окну, глядя в черноту за ним.
К утру они должны были приземлиться. Полшестого их должны были встретить. Все по расписанию, очень гладко организовано и выверено.
- У меня будут проблемы?
- Нет. Я все уладил, ими займутся. Можешь не грузить этим свою голову.
- Хорошо. Что от меня нужно?
- Тебе объяснят, как только мы приедем. У меня не очень хорошо подвешен язык.
- Зато у тебя очень хорошо подвешен кулак. – устало съязвила Кей, поглаживая кончиками пальцев горловину свитера, под которым были спрятаны бинты, а потом ощупывая область вокруг синяка на руке, совсем свежего.
- Не мне пришло в голову подраться за свою точку зрения. – резонно парировал Валтьери.
- Зато я отвоевала место у окна. – она тихо фыркнула и, вызвав стюардессу, заказала апельсинового сока.
Самолет заходил на посадку. Полукровка отвернулась от окна.
- Were you crying? – вампир, мирно дремавший, проснулся вдруг мгновенно, как будто его что-то ударило.
Они оба говорили на бреттике свободно, как и на общем, а потому вряд ли кто-то из них заметил переход.
- Obviously not.
- Of course not. – вскинул брови вампир. – Why?
- I don’t know. I have a very, very bad feeling about all this.
- Kethavel, you were never good at lying. So, what is this? – Валтьери решил надавить, пока не поздно, с «этой личности» станется неожиданно задумать взять в заложники самолет или чего похлеще.
- Personal affairs. – несмотря на красные глаза, она довольно быстро закрылась в себе и взяла себя в руки, выпрямляясь. – None of your business.
Висенте фыркнул и стал смотреть вдоль салона, на стюардесс.
- Obviously not.
- I’m sorry, Brother. – полукровка улыбнулась, дотрагиваясь до его плеча. – I didn’t mean to offend you. This is just personal.
- I’m not offended. – суховато отозвался вампир. – But I’m also not the one to remind you that your weaknesses now affect us all.
Она молчала все оставшееся время, до последней ступеньки трапа.
Тогда было полпятого утра. Третье число месяца Дождя.